Сегодня, 9-го декабря 2023-го года, предпоследний кит отправился в новый дом (а последняя из оставшихся двадцати работ была зарезервирована).
Таким образом от китовой серии остался ноль. Двадцать работ ушли безвозвратно вместе с четырьмя годами жизни. Пять работ подарены, две работы отбракованы, тринадцать работ проданы и живут на трех континентах: в России, Северной Америке и Австралии.
Четыре года жизни заслуживают небольшой реминисценции.
Началось все в 2017-м году в окрестностях Азорского архипелага, где очень много китов.
К северу от острова Сао Мигель теплое течение Гольфстрим переносит фитопланктон, киты следуют за кормом и так формируется сезонная миграция китовых стад. Сейчас, когда 97% популяции китов истреблено, встретить кита даже в Атлантике — редкость, но если и ехать куда-то глазеть на подводных гигантов, то на Азоры (и может еще в Австралию и Южную Африку).
Раньше на азорских островах стояли китобойные флотилии, на берегу до сих пор хранятся лебедки и гарпунные валы, которыми заволакивали забитых животных на сушу. Конечно, промысел уже не ведется, артефакты прошлого оставлены для туристов. Но представить масштаб и методичность уничтожения самых крупных, обладающих социальным поведением и сознанием существ на планете, все-таки можно.
Тогда и возникла идея сделать серию «Солнечный океан». В общих чертах идея звучала так: «Человек ищет жизнь в космосе, хотя на Земле есть океан, полный разумных, удивительных созданий. Океан для сухопутного человека — территория инопланетян, но всё внимание достается Фоксу Малдеру, пока уникальные формы жизни консервируются, маринуются, подаются жареными или сырыми под соевым соусом».
Понятно, что изучением океана не двинешь ВПК и не взбодришь экономику так, как поиском бактерий где-нибудь на марсианском Олимпе. Но все равно, экспедиций Жака Ива Кусто с современным оборудованием и прямыми трансляциями на YouTube сейчас очень не хватает.
Идея возникла и потребовала реализации. Это был начальный этап.
Начальный этап — самый важный. Здесь необходимо отчетливо разобрать то, что говорит идея. Финальная реализация — вся, целиком — заложена в исходном замысле. Надо чутко двигаться в сторону реализации и прикладывать решения к идее. Если чувствуешь, что решение правильное — оно останется. Если нет, что-то звучит не так, идея гаснет, значит решение отправляется на свалку и ищется новое.
Так прошел 2018-й год — в экспериментах, получении навыков для работы с различными материалами + изготовлении тестовых работ.
Первый кит, оставшийся в живых, появился в конце 2018-го года. Это был гипсовый барельеф, акрил и лак, в духе египетских фресок. Смола тогда не применялась. На изготовление работы ушло два месяца, работу приобрела путешественница Елена, которую я всегда буду помнить и благословлять как свою первую покупательницу.
За два месяца работы я получил десять тысяч рублей. Это не принесло прибыли и даже не покрыло стоимость материалов, не говоря о затраченном времени. Но я был невероятно счастлив и вдохновлен первой продажей.
Елена, спасибо тебе навсегда!
Затем в работах появилась смола. Решение, которое сейчас воспринимается единственно верным, так как смола = океан, поверхность воды. Но и до самого очевидного решения необходимо дойти и проверить его на практике.
Затем концепция сформировалась окончательно: «Солнечный океан» должен состоять из планет солнечной системы. Меркурий, Венера, Земля и Луна, Марс в формате Фобоса и Деймоса (кашалота и гигантского кальмара), Сатурн, белая акула = Юпитер и так далее.
Как только идея оформилась, работа пошла быстрее.
Интересно, что погрузившись в создание серии, я ни разу не задал вопрос: «Кто будет покупать?» Работа происходила в Москве, городе, как известно, окруженном проливами, морями, океанами и людьми, не представляющими жизнь без китов.
Но о проблеме «Кто покупатель?» я уже говорил, так что едем дальше.
Работ становилась больше, свободного места на стенах — меньше. Постепенно в сознании проступала мысль, что «как делать?» — вопрос неофита. Продать — вот истинная задача.
К счастью, в то время в России функционировали международные арт-площадки и платежные сервисы (2019-й год — основной период работы над серией).
Первая международная продажа произошла именно благодаря одной из таких площадок, Etsy.
За полторы недели «Плутон» в образе синего кита благополучно пересек западную часть России-матушки, проехал Европу, перелетел Атлантический океан и совершил путешествие от восточного побережья Америки до западного, оказавшись в почтовом отделении Сан-Франциско.
Каждый этап китового анабазиса отслеживался по трекеру и сопровождался мыслью: «Достаточно ли пузырчатой пленки в таре?» Но пленка не подвела, пупырки сохранили кита в целости. Посылка благополучно пришла к заказчику и это была моя первая международная продажа.
Продажа принесла 600$. Хорошие деньги, если это ставка за час работы.
Постепенно киты находили новых хозяев. Хотя продажи происходили не благодаря моим усилиям, а по счастливой случайности. Например, в течении нескольких месяцев я отправил сотни писем по отелям, спа-центрам и морским ресторанам самых разных стран. Если «Ночной дозор» Рембрандта сотню лет висел над каким-то камином, почему мои киты должны избегать террас и очагов?
Каждое письмо содержало подробное описание работ, снимки с разных ракурсов, сроки и условия доставки. Но я не получил ни одного ответа. Все ушло в бессовестный спам и оказалось зря. Но когда я снимал одну из работ для каталога, случайный человек увидел эту работу, заинтересовался ей, взял мой контакт и позже я продал еще две «планеты». Начни я съемку пятью минутами раньше или позже — ничего бы не случилось.
Удивительно, как плодотворен оказывается случай и как бесплодны осознанные усилия человека.
Из продажных встреч больше всего запомнился диалог с одним питерским искусствоведом. Искусствовед оказался крайне доброжелателен, общителен, работы похвалил, но мягко намекнул, что подобное творчество воспримут «народы моря», а не погрязшая в сугробах континентальная Россия. Замечание было справедливым.
В конце беседы мы попрощались, мой собеседник снял очки и я заглянул в хрустальные искусствоведческие глаза. И сразу вспомнил фильм «Внутри Льюина Девиса». Эпизод, когда герой Оскара Айзека вдохновенно бренчит на гитаре и затем слышит сухую прозу творчества: «I do not see a lot of money here».
В 2020-м году первая серия закончилась наполовину.
В феврале прошла выставка в Сокольниках, на которую отправились шесть работ. Две работы из шести позже удалось продать.
Затем, благодаря полученному опыту, производство одного изделия сократилось с двух-трех месяцев до четырех недель (в итоге удалось сократить до двух недель и полность поменять процесс заливки и финишной обработки).
В это же время возникла идея для продолжения серии (вернее, для изготовления второй, самостоятельной серии «реалистичных» китов).
Одна из проблем первой серии заключалась в том, что кит находился под слишком большим количеством смыслов. Как горошина в будуаре принцессы. Одеяла метафор покрывали кита так плотно, что люди могли смотреть, но не (всегда) чувствовать.
Киты напоминали историю со скульптурой «Большая глина №4», установленной летом 2021-го года на Болотной набережной. Наверное, искусствоведам, художественным критикам, самим художникам и журналистам данная экспозиция волновала душу. Но широкая публика недоумевала. И здесь я полностью на стороне публики: сложное произведение требует подготовленного зрителя. Если что-то экспонируется в публичном месте, то уровень экспоната должен соответствовать народонаселению данного места. Иначе случится скандал, эпатаж и нездоровая сенсация.
Поэтому захотелось сделать серию живых китов. Не китов-планет, не китов-инопланетян, не китов-откровений. Просто китов. Которые вымирают и которые для ближайших поколений исчезнут навсегда.
Разве сами по себе эти респектабельные, подводные дирижабли не заслуживают памяти? Так появилась вторая серия.
Ладно, признаюсь.
Во второй серии тоже спрятана аллегория. Каждый кит — это качество человека. Бесценное, исчезающее качество.
Какой-то кит — доброта. Какой-то — милосердие. Какой-то — бескорыстная любовь. Или честность. Или альтруизм. Но эту аллегорию легко не заметить и я не стану возражать. Ведь каждый зритель является соавтором произведения и воспринимает работу по-своему, и это полностью его право.
Апофеозом серии стал шестнадцатый кит «Лето». Это был (снова!) один из тех удивительных эпизодов, когда творит не художник, а счастливая случайность.
Обычно я заказываю смолу определенной марки и использую весь объем до конца. Но с «Летом» пришлось применять смесь из двух смол разной плотности, так как одной марки для заливки не хватало. Одна работа = минимум три слоя. Пропитка, цвет и финишный слой под лак.
Приближалась выставка, я решил не ждать доставки и воспользовался старыми запасами. Смешал смолы, получил необходимый объем и начал работу. При заливке все прошло обычно: выбрал объем, добавил пигмент, разложил цвет на плоскости, убрал термо-обработкой пузыри с поверхности. И оставил работу на ночь.
Утром я увидел явление редкой творческой удачи. Диффузия слоев прошла не так, как обычно. Цвета растворились друг в друге очень мягко, со множеством полутонов. Это было чудо. Я смотрел на работу и понимал, что лучше, чем этот кит, в серии не получится. Несколько лет я шел именно к этой работе, к этой закономерной случайности.
Позже я потратил шесть литров разных смол, пытаясь повторить этот эффект. Но не смог угадать пропорции, которые брал, не глядя, из одинаковых белых пластмассовых ёмкостей. Я даже не был уверен, что использовал те же самые марки смол.
Работа успела к выставке, но осталась в мастерской. Это был не выставочный экземпляр, а особенная работа для особенного человека.
Вторая серия получилась легкой. Пара работ позже выставилась в Гостином дворе. Две продались благодаря очередному стечению удивительных обстоятельств. Две остались лежать, были сфотографированы и опубликованы на сайте для архива.
В это время я и почувствовал, что киты для меня — всё. Эта часть жизни осталась в прошлом и надо двигаться дальше. Если постоянно делать ремиксы одной и той же песни, то можно разучиться петь.
Прощайте, киты. Прощайте, двадцать работ и четыре очень интересных, полных, живых года.
