Семь премий «Оскар»: «Лучший фильм», «Лучший режиссер», «Лучшая женская роль», «Лучший сценарий», «Лучшая женская роль второго плана», «Лучшая мужская роль второго плана», «Лучший монтаж» + три не сыгравшие номинации — так выглядит триумф постмодерна в инклюзивном Голливуде 2021-го года.

«Всё, везде и сразу» — совершенно точно не тот фильм, что западает в душу. Фильм эклектичный, пестрый, пошлый, насыщенный сбивчивыми диалогами «на бегу» и врезками с боевой акробатикой. Но этот фильм следует увидеть хотя бы раз. В качестве культурного среза и социального манифеста. «Всё, везде и сразу» — зеркало времени, наградную шумиху не просто так устроили, пойдите навстречу академикам, посмотрите.

Начинается фильм с Эвелин (Мишель Йео), погрязшей в делах и заботах. Эвелин решает проблемы, которые атакуют женщину со всех сторон. Супруг Ванг (Ке Хуи Кван) пытается с Эвелин поговорить, но остается посреди комнаты в одиночестве. В руках Ванга — заявление о расторжении брака.
В следующей сцене возникает дочь Джой (Стефани Сюй) и ее девушка. Традиционные отношения распадаются, отношения новой реальности — девушка и девушка — наполнены гармонией и радостью. Так филигранно показана гибель традиционных ценностей и торжество однополой любви.
Здесь же упоминается бесполезность мужчины и сермяжная доля женщины. Эвелин тянет на себе прачечную, воспитывает Джой, ухаживает за домом и немощным отцом. Эвелин смотрит на мужа и говорит: «Не знаю, как бы он выжил без меня». Здесь же важно отметить бестактность материнского замечания: «Дочь, тебе нужно следить за питанием, ты очень поправилась». Иначе публика с избыточным весом не сможет посетовать на «бодишейминг».

Такова вводная часть фильма. Режиссеры всем раздают по призу: LGBT-сообществу, яркими представителями которого Дэниэлы являются, ранимым обжорам, сильным женщинам. Сетуя на беспомощных гетеросексуальных мужчин, которые «все только портят».

Начинается первая часть с безрадостной ретроспективы заурядной жизни. Отношения Эвелин и Ванга — не любовь, а возможность для дочери сбежать от деспотичных родителей. В результате брака появилась Джой, с которой так и не удалось найти общий язык. Тяжелым бременем стала прачечная, не источник богатства, а обуза. Да и сама Эвелин — наследие предрассудков. Ведь отец хотел мальчика, а не дочь.
Жизнь, где Эвелин добивается успеха, начинается с отказа от отношений. Эвелин отвергает Ванга, встречает сильную женщину (видимо, за такие революционные повороты сценарию и дали «Оскар»). Сильная женщина обучает Эвелин кунг-фу и та блистает, став лучшей версией себя. Без омерзительного брака и инфернальных гетеросексуальных связей.

Голливуд не может просто показать однополую пару, которая счастлива. На фоне обязательно должна быть традиционная пара, которая распадается, разобщена, погрязла в проблемах и ссорах.
Голливуд не приемлет сильную женщину рядом с сильным мужчиной. Сильная женщина обязательно должна быть рядом со слабым мужчиной, который не дает женщине реализовать себя.
Положительный персонаж обязательно должен быть цветным или принадлежать к меньшинствам. В крайнем случае — к китайцам, если производственный бюджет зависит от Китая.
Даже сюжет в современном Голливуде не может быть самостоятельным. Изначально «Всё, везде и сразу» писался под Джеки Чана, но затем сценарий переделали под Мишель Йео (см. отмена Джеки Чана из-за разрыва отношений с дочерью). Современный Голливуд не может писать новые истории, но непременно должен переписывать старые, меняя сюжеты, сексуальную ориентацию героев, их пол и расовую принадлежность. И всё это под эгидой добра, терпимости и всеобщего равенства. Хотя в реальности: отрицание всего, что относится к традиционным ценностям + паразитирование на таланте людей, создавших свои лучшие произведения именно в рамках традиционного мира.

Традиционный мир не делал мужчину сильным за счет слабой женщины. Образ традиционной семьи создавался без однополых отношений, наполненных конфликтами и безысходностью. Почему же сила современного Голливуда строится на обессиливании других, человечность заключается в расчеловечивании, а красота не обходится без уродования традиционных образов?
«Я видела свою жизнь без тебя. Она была прекрасна» — квинтэссенция отношений между мужчиной и женщиной с точки зрения режиссеров, завернутая в постмодерн, цитаты, аллюзии, поминутное дерганье за ниточки памяти. Вспоминая фрагменты знакомого мира, человек впускает в себя и новую реальность. Известный приём для превращения чужого в родное.

Любая нелепица станет приемлемой, если прикрыться фиговым листком классики. Разве может современный арт-хаус обойтись без фаллоимитаторов? Без людей с пальцами в виде сосисок и потоков горчицы изо рта? Но скопируйте сцену из «Космической одиссеи», включите Штрауса и память о Стенли Кубрике моментально наполнит эпизод иронией, а не тягостным недоумением.
Такие манипуляции сознательны. Фильм — интервенция в разум человека. Брезгливость заглушается яркими вспышками, глупость и пошлость — цитатами киноклассиков. Зрителя ставят перед фактом: брак — это тягостное недоразумение, которое лишает успешного будущего. Ванг — это «бестолковый человек, который все только портит». При этом в заключительной части фильм настаивает на том, что «нам нужно стать добрее» и рассуждает о любви. Но как можно рассуждать о любви, о принятии ближнего своего, когда один образ жизни высмеивается, а другой — признается настолько важным, что от него зависит судьба мультивселенной?

Джой, в отличие от Ванга, спасти ситуацию не пытается. Джой делает то, что хочется ей. Татуировки, однополые отношения, обжорство — Эвелин выступает против каждого пункта, но ценности Джой необходимо принять. С точки зрения авторов, Джой — невероятно важна. Ценности других людей деспотичны, архаичны, злы. Ценности Джой — свет в темном царстве. Джой по-умолчанию великолепна, Джой является ультимативным совершенством. Даже имя ее переводится как «радость». Даже замечание о коррекции питания в ее адрес — бестактная дикость. Ничего, кроме безусловного одобрения, в адрес Джой звучать не должно. Иначе — истерический бублик уничтожит реальность.
Какой удивительный шантаж, какое явное желание, чтобы все было «так, как хочется мне».

Вновь вспоминается Джеки Чан (фильм, по сути, история отношений Чана с дочерью). По какой-то причине, Джеки точно так же должен был принять свою дочь. И ни в коем случае не мог высказаться отрицательно о семье, которую Этта Чок Лам создала с другой девушкой.
Но разве мало традиционных браков, которые не одобряют родители?
Почему Этта Чок Лам могла делать то, что ей хочется, а Джеки — нет?
Почему Джеки должен любить отношения, которые не принимают в расчет его систему ценностей?
Ведь Джеки отказался и от сына, когда того арестовали за употребление наркотиков. Джеки ясно сообщил миру: «Есть ценности, которых я придерживаюсь». И не принял увлечения наркотиками у сына, как и однополый брак у дочери. Но «отмена» Джеки произошла только после отказа от увлечений дочери.

Почему режиссеры, рассуждая о принятии и любви, утверждают, что Эвелин — худшая версия себя? Абсолютный ноль, «разрушивший все свои стремления и мечты?» Это очередной пример любви и принятия? У Эвелин есть ребенок, есть прачечная, есть семья и престарелый отец. Да, с бизнесом не все просто. Да, отношения с дочерью не являются идеальными. Но неужели эта жизнь — худшая из возможных? Неужели самая худшая версия Эвелин — это обычная жизнь миллиардов людей? Причем у большинства людей ведь и этого нет. Нет денег. Нет здоровья. Нет близких и крыши над головой. Нет еды и воды.
Инфантильность режиссеров потрясает.
Неужели только отказавшись от брака и традиционных отношений можно превратиться в кинозвезду, певицу или мастера единоборств? Сквозит в этом какая-то невероятная степень снобизма и презрения к абсолютному большинству, которое не гуляет по красной дорожке. Презрению, лицемерно поучающему: «Давайте станем добрее».

Такими обертонами и наполнен основной сюжет. За бурлеском, абсурдом, мельтешением специальных эффектов, акупунктура смыслов проникает в сознание зрителя и конструирует новый мир, вытесняя мир прежний. Точка вхождения для каждого своя: кто-то порадуется Заратустре, кто-то «Матрице», кто-то сложенными вместе ладошкам, которые можно раздвинуть и посмотреть, в данном случае, на дырку от бублика.
Но поймет ли зритель, что им манипулируют? Или обрадуется цитатам и яркой картинке?

В любом случае, воздействие на сознание произойдет, восприятие мира в очередной раз изменится, коррекция «правильно» и «неправильно» случится. Пусть даже это «правильно» и «неправильно» существует только в головах режиссеров и более никого не интересует.
Но именно так социальная инженерия и работает.
Именно по этой причине, кино — важнейшее из искусств.