«Пиковая дама» — пример очень современной кинопостановки. Не в лучшем смысле этого слова.

Прежде всего: смущает продолжительность фильма. Ральф Файнс, например, сумел вместить «Евгения Онегина» в полтора часа (и сделал это очень хорошо, на мой взгляд). Бертман и Спирин с трудом уместили «Пиковую даму» в три часа, хотя это далеко не самое эпохальное произведение Пушкина.

Причем продолжительность — не всегда плохо. Как известно, «счастливые часов не наблюдают». Плохо, что стать счастливым во время просмотра «Пиковой дамы» — нелёгкая задача. Фильм невероятно растянут. Но не от избытка исходного материала. От ненужных, надуманных, несуразных сцен, отсутствовавших в оригинальном произведении, вроде партии 87-летней графини в ванне.

Если в оригинальном произведении графиня оказывается потрясена явлением Германна и не произносит ни слова, то у Спирина и Бертмана старушка распевает в ванной, вспоминая любовников, раз за разом повторяя одни и те же имена (видимо, идея с воспоминаниями в виде призраков кажется авторам очень яркой и оригинальной).
Ненужные повторы (и выдуманные герои, вроде комика князя, поющего песни самому себе в зеркале) увеличивают хронометраж чрезвычайно. Цикличность некоторых сцен наводит на мысль, что режиссеры или смеются над зрителем, или выполняют контрактные обязательства по хронометражу, или, что гораздо хуже, ненавидят Пушкина, оперу и зрителей + начисто лишены чувства меры и не могут вовремя остановиться, повторяя только что отыгранные мизансцены заново.

Повторы очень утомляют, звучат изматывающим рефреном и мучительно отягощают и без того неторопливое действо.

Второй значительный минус: сцены не соотносятся с персонажами. Режиссеры не знают, как чувствуют живые люди. Не умеют работать с актерами так, чтобы те правдоподобно играли и передавали свои чувства с экрана зрителю.
В мире живых людей молодой, пылкий, алчущий, метущийся человек никогда не сможет объясняться в любви, стоя столбом возле прекрасной девушки, объекта своего обожания. Да и объяснения никакого, опять таки, не было. Пушкин описал встречу Елизаветы и Германна после смерти старухи, короткое признание о «тайне трех карт» и разочарование Елизаветы из-за истинной страсти своего кавалера, деньгах.
Бертман и Спирин видят свидание по-своему. Добавляя к лаконичной сцене свидания ненужные эпизоды, встречи, ночные рандеву. В результате простой, чистый, ясный сюжет оригинала разрастается до запутанной, неоправданно усложненной «версии», которая, как и повторы, утомляет своей бессмысленностью.

Наконец, финал произведения.

Финал — и в книге, и в кинофильме, и в постановке — главная часть. Финал «Пиковой дамы», кульминация, к которой зрителя подводили три мучительных, изнуряющих часа, оказывается прокисшим патроном. Ружье не стреляет, хлопушка не хлопает, финала просто нет. Если не читать произведение и отвлечься на несколько секунд, то вряд ли вообще получится понять, что произошло за игральным столом у Германна.
Ключевая, наиболее драматическая сцена со ставкой и отыгрышем третьей карты просто не чувствуется. Сцена потеряна, наиболее острый миг всего повествования низведен до эпизода, который, в буквальном смысле, можно проморгать.

У Пушкина графиня, явившись к Германну, открывает тому три карты, ставя условие: «Женись на моей воспитаннице». Читатель знает, что старуха третировала девушку и видит здесь раскаяние, а не «спасение чести» как следствие ночных свиданий.
Кроме того, графиня ставит Германну условие: не играть более одной карты за вечер. Пушкин готовит развязку постепенно, создавая трехактное напряжение, не разбивая всю конструкцию повести тремя, друг за другом, вытянутыми картами (так делают Бертман и Спирин, попросту уничтожая финал и срывая развязку).

Зачем было так растягивать второстепенные эпизоды и безжалостно уничтожать финал?
К чему вели зрители три долгих, утомительных часа?
Развязка «Пиковой дамы» у Спирина и Бертмана — как фантик без конфеты.

Хотя в отношении фантика претензий нет.
Картинка хороша, вообще, техническая часть — хороша. Души, драматургии и понимания произведения нет, но в отношении чисто ремесленных задач фильм нареканий не вызывает. Некоторые сцены даже красивы. Звук тоже хорош. Внимание к различным звуковым дорожкам создает приятную атмосферу: пение актеров звучит в живом пространстве голосов, перешептываний, шуршания тканей, треска свечей и карточных колод — атмосфера в фильме есть.

Есть и некоторые удачные сцены — например, борьба двух мотивов, двух партий: отчаянной, злой партии Германна и восторженной, вдохновенной партии влюбленного князя. Но таких моментов мало, а тягостных повторов много. Много и явно небрежных дублей.
Сцены с современным городом допустимы, все-таки страсти у людей не меняются, но заменить Петербург Пушкина столичными видами — непростительная вольность. Пушкин это северная столица.

С учётом абсолютно провального финала, сорвать куш зрительских симпатий у «Пиковой дамы», увы, вряд ли получится. Как и заинтересовать творчеством классика.