Джордж Миллер с большой любовью подошел к продолжению трилогии о сотруднике дорожного патруля Максе Ротаковски. В оригинальной трилогии роль сыграл Мел Гибсон, в 2015-м году за руль сел Том Харди. С благословения Гибсона, как сообщил преемник образа.

Создавая фильм, Джордж Миллер понимал состояние современного кинематографа. Какие настроения наполняют Голливуд десятых годов, какие картинки сходят на людей с экранов. Миллер поступил мудро: он использовал эпизод с героем Харди в качестве вступления, напомнив зрителю историю Макса, но не оставил Макса в фокусе. Благодаря такому компромиссу, фильм не только вышел в свет, но и получил солидный бюджет, 150 000 000 долларов, сохранив дух оригинальных частей.

Соединив фильмы 1985-го и 2015-го годов мостиком ностальгии, Миллер фитилёк чадящей маскулинности безжалостно прикрутил и продемонстрировал современный пост-апокалипсис: сильные женщины, невесты-инкубаторы, мужчины-разрушители + стремление снять старое-доброе кино в новом Голливуде. Об этом говорит сцена с Фуриосой, которая предлагает Максу отправиться в путь: либо Макс играет по новым правилам, либо остается в наморднике и не играет вообще. Именно по этой причине главных героев в фильме два. Причем в дуэте Тома Харди и Шарлиз Терон, Харди играет вторую скрипку.

Макс становится универсальным донором не только для героя Накса, но и для фильма вообще. Такова миллеровская ирония и эзопов язык кинематографа. Компенсируя вторичность Ратаковски, Миллер показывает фильм о мире пост-апокалипсиса, а не о Максе. О людях, их желаниях и характерах. Главное в «Дороге ярости» — высокооктановый драйв, а не половая принадлежность центрального персонажа. Даже с Ратаковски на втором плане, «Дорога ярости» — хорошее кино. Пускай фильм содержательно очень простой, сюжет сводится с формуле «дорога из пункта «А» в пункт «Б» и обратно». Мотивация героев — минимальна, аргументация — схематична. Не это важно. Важна погоня и оглушительный рев моторов.
Благодаря потрясающей картинке, двухчасовой хронометраж выдерживает простейшую сюжетную формулу. Действие беспрерывно, эффектно, красиво. Планы меняются, персонажи запоминаются, уникальные задники и грим не дают скучать. Болота, каньон, солончаки, песчаная буря, погони в пустыне — оператор Джон Сил великолепно справился с работой. Отдельные сцены, даже если вы не полюбите мир Макса, как минимум останутся в памяти благодаря ракурсам и эффектной визуальной части.

Уникальные персонажи — одна из визитных карточек серии. Метастазы социального распада трансформировали мир Безумного Макса в набор микро-социумов, управляемых лидерами с собственной мифологией. Практически каждой роли Миллер добавил характерные атрибуты, создав самобытный паноптикум. Продуманный антураж — огромный плюс для вымысла. Широкими мазками описав диспозицию: глобальная война, упадок, топливо, Миллер тщательно прописывает то, что зритель наблюдает в упор.
Особенно привлекает внимание функциональность транспортных средств, что катаются, дребезжат, грохочут, тарахтят и взрываются в кадре. У разных фракции — разные транспортные средства. Механизмы выглядят дико, но устройство их подчинено логике и практическому смыслу. Подданные Несмертного Джо — легкая кавалерия, атакует копьями с зажигательными шашками — хорошее оружие для загонщиков на открытой местности. Мотоциклисты и байки — удобные для маневров в каньоне, засад, гарцевания по крутым тропам. «Дикобразы» покрыты длинными шипами, которые затрудняют абордаж.

Продуманность фракций располагает и к фильму вообще, и к фантазии Миллера в частности. Мир Безумного Макса содержит единственную цель — выжить. И обитатели мира находят свои, уникальные пути для достижения этой цели, благодаря чему мертвый мир пост-апокалипсиса оказывается ярким, разнообразным, живым. За этим миром хочется наблюдать, его хочется изучать. Мир увлекает. Вместо ядерной зимы и свинцового сумрака, Миллер создал карнавал, превратив безжизненную пустыню в затейливый парк аттракционов.

К слову, эта затейливость принесла фильму шесть «Оскаров». Пускай технических — лучший фильм и лучший режиссер ушли «Выжившему» (как и лучший оператор, увы, Джон Сил получил только номинацию) — но статуэтки «Дорогой ярости» получены справедливо.
Интересно, что актерских номинаций за «Дорогу ярости» не получил никто. При этом Том Харди получил номинацию за лучшую роль второго плана в том же «Выжившем», главном сопернике «Дороги ярости».

При бюджете в сто пятьдесят миллионов долларов «Дорога ярости» собрала менее четырехсот миллионов. Сто пятьдесят миллионов пришлись на домашние сборы, двести тридцать — на мировой прокат. По необъяснимой причине, зрелищное, развлекательное, высокооктановое кино с коммерчески успешной трилогией Мэла Гибсона в качестве трамплина сыграло в убыток. Что, вероятно, и задержало выход продолжения (в котором нет ни Харди, ни Терон). «Фуриоса» вышла в прокат девять лет спустя.

В заключение: при всей простоте сюжета и бинарности характеров, есть в «Дороге ярости» интересная роль. Это Накс, герой Николаса Холта. Персонаж второстепенный, но проходящий через фильм и любопытный именно внутренней метаморфозой действующего лица.
Накс — безусловно, безоглядно, безгранично преданный последователь Несмертного Джо, готовый умереть за своего вождя. Но позже Накс меняет свое отношение и к Несмертному Джо, и к невестам, и Фуриосе, и жертвует собой не ради того, чтобы взять фуру на таран (с чего начинается путь Накса), а закрывая каньон боевой фурой и спасая Фуриосу от преследования.

Хорошее перерождение из абсолютного фанатика в человека, готового пожертвовать жизнью не ради чужих целей, а ради собственных идеалов (и рыженькой, разумеется).
Запомним Накса.