«К звездам» — фильм о том, как выдать капитуляцию за победу.

Двухчасовая рефлексия главного героя сводится к прозаическому финалу: не надо никуда стремиться, не надо ничего желать, не надо ничего искать. Надо победить иррациональную тягу к подвигу, к преодолению границ, к новым горизонтам, отказаться от внеземных амбиций и сидеть на планете ровно, потому что все, что требуется, находится на Земле.
Для фильма о космосе — новаторская идея.

Показана идея через конфликт поколений. Отец, в лице Томми Ли Джонса, представляет старое поколение, ретроградное, еще куда-то стремившееся. А за поколение рефлексирующих сыновей отвечает Брэд Питт.
Питту поручают невыполнимую миссию, потому что легендарный папа улетел в космос, но случилось непонятное и теперь легенду космонавтики подозревают в саботаже, а сын легенды должен спасти мир.

Питт, для которого отец всю жизнь был образцом, стремится отца найти. Стремится вернуть его, понять, простить, стремится быть таким, каким был отец – безупречным, отважным, смелым, целеустремленным, отказывая себе во всем ради высшей цели.
От этого Питт страдает.
От страданий мужа страдает и супруга Питта, которая говорит, что не может Питта ждать, ведь она тоже личность. У нее тоже потребности. Зритель смотрит на экран и чувствует конфликт. Питт смотрит на супругу и считает пульс. Ситуация драматически накаляется. Хотя ничто не мешает супруге выйти замуж, скажем, за библиотекаря и жить счастливо. А Питту жениться на летчице-испытательнице и вместе достигать высот.
Супруга — личность, факт. Но ведь и Питт личность не в меньшей мере. Может быть, люди в данной паре просто не подходят друг другу? И оба при этом личности. Но тогда не будет конфликта и Питт не сможет наговаривать супруге грустные письма, и затем не отправлять их. Но Питт наговаривает и не отправляет, считает пульс и выполняет невыполнимую миссию, на каждом шагу сталкиваясь с удручающей прозой космоса.

Вот, например, перелет на Луну. Питт покупает одеяло и подушку. За комплект просят 125$ и Питт платит, чтобы показать: космос — это дорого. Питт не пользуется ни одеялом, ни подушкой, возможно, это сувенир для супруги. Но ощущение дикой дороговизны в космосе долго не оставляет зрителя.
Или лунная база. Питт сетует, что лунная база — повторение земной жизни, от которой люди и сбегают в космос. Даже справедливо называет людей «пожирателями миров» (world eaters), но дальше этого не идет. Издержкой какой экономической модели является такое пожирание, что именно надо изменить на Земле, чтобы стало лучше на Луне — Питт молчит и не раскрывает карты. Разве что добавляет, что легендарный отец разнес бы лунные торговые центры к чертям собачьим, потому что не в торговых центрах скрыта соль космоса. Здесь зритель вспоминает Христа, выгнавшего менял из храма, и сокрушенно вздыхает.

Или пираты. На Питта и компаньона нападают пираты, моментально отстреливают конвой — но затем стрелять перестают. Ведь луноход Брэда Питта остается один, а в главного героя попадать нельзя.
Откуда пираты берутся на Луне? Почему с пиратами не разбираются на Земле? Почему лунные ракеты летят по луноходам, а земные ракеты не летят по космодромам, с которых стартуют пиратские корабли на спутник Земли? Или эти пираты внеземные? Тогда почему Томми Ли Джонс до сих пор их не нашел? Ведь он отправился на поиски именно внеземной жизни.
Вопросы без ответов.
Зритель чувствует несовершенство рода людского, неизбывную тягу к конфликтам и грустит. А Питт ускользает из лап погибели и движется по сюжету дальше.

Дальше сюжет направляет Питта к Марсу.
Путь к красной планете проходит заурядно. Питт участвует в спасательной миссии, убивает бабуина, заменяет погибшего капитана, в ручном режиме сажает ракету на Марс во время песчаной бури. Зритель видит: Питт знает, что делает.
Затем Питта хотят вернуть на Землю, но Питту сообщают ТАЙНУ и сын отправляется к отцу. Проникает на стартующую ракету, убивает недавно спасенный экипаж, летит в полном одиночестве к Нептуну и обещает справиться с героическим предком.

Примерно здесь зритель понимает, что фильм не про «мы делаем большое дело, сын» и «папа, зачем ты оставил нас». Это фильм про разные мировоззрения. Пассионарное и пораженческое. Пассионарный Томми Ли Джонс когда-то рванул к звёздам, переступив через всё, в том числе и семью. А рефлексирующий Питт не может переступить через гордость и отправить письмо жене. И стал он таким именно из-за своего отца.
Это ГЛУБОКОЕ кинополотно.

И вот герои встречаются, говорят, папа соглашается отправиться с сыном на Землю, но потом кричит: «Отпусти меня, сын, отпусти», и улетает в бездну. А Питт с невозмутимым видом берет в руки кусок шифера, отталкивается ногами от космической станции и возвращается сквозь пояс астероидов на корабль.
Потрясенный зритель догадывается, что Питт отпустил не только отца, но и все, что отец олицетворял.
Отцовские искания, отцовская вера в правильность выбранного пути, значимость поставленной цели — все улетело в небытие.
При этом ситуация (даже если забыть о полете сквозь пояс астероидов) выглядит очень странной. Папа говорит Питту: «Я открыл сотни миров, но на них никого нет». И Питт решает: «Ну, раз нет, то и суда нет». И летит домой.

Здесь даже самый робкий, одомашненный зритель с недоумением спросит: «Как это никого нет? А земляне?»

Открыл миры — так заселяй. Двигайся дальше, не транслируй с экрана упадническую логику «космос не нужен».
Космос — это будущее, это дом для человечества. Земля — кусочек камня, вращающийся среди астероидов, комет, бесчисленных угроз и надвигающихся катастроф, которые обязательно произойдут. Уже происходили не раз. И тогда жизнь закончится. Единственный способ спастись, уцелеть, проложить дорогу в будущее — это экспансия, движение к звездам. Земля — лишь первая ступень эволюции. Очень хрупкая ступень, уязвимая, с ограниченным запасом ресурсов.
Но создатели фильма думают иначе. Зачем человечеству бездонный океан, если есть крохотная, мелководная лужа?

Конечно, альтернативное мнение о развитии человечества допускается. Интересно взглянуть на явление с разных ракурсов.
Но для того, чтобы «К звездам» не вызывал досаду, а зритель не становился свидетелем интеллектуального бессилия, необходимо забыть и Циолковского, и Королева, и Гагарина, и Артура Кларка, и Ивана Ефремова. Даже земных непосед Тура Хейердала, Федора Конюхова, Пола Аллена придется забыть, потому что не вяжется подобное дерзновение с финальным взглядом Брэда Питта, который пролетел до Нептуна и обратно, потерял отца, отказался от всего, во что верил всю свою жизнь, и со слезами на глазах встретил спасателей НАСА.

Питту бы еще скафандр отбросить в сторону и крупным планам откусить биг-мак. И сказать: «Больше — никогда. Ну ее, эту страсть к недостижимому».