Николас Кейдж миновал стадию голливудской звезды, стадию «Оскара», стадию главных ролей в блокбастерах. Прошел стадию упадка, позора, коммерческих и творческих фиаско. Одолел четыре развода (и женился в пятый раз). Пережил банкротство.
Николас Кейдж преисполнился чувством абсолютной неуязвимости и спокойствия. Все, что могло произойти с карьерой Кейджа — произошло.
Кейдж стал свободен.
Свобода позволяет актеру выбирать авторские проекты. Например, социальную драму «Герой наших снов». Фильм уже принес Кейджу номинацию на «Золотой глобус», стал для одних «современной классикой», а для других — рассуждением о популярных нынче социальных девиациях.
Играет Николас роль новую, не совсем для себя характерную: человека пассивного. Когда Карл Густав Юнг сочинял архетипы личности, социальных сетей не существовало. Люди взаимодействовали друг с другом и поведенческие отклонения вскрывались достаточно быстро. У человека отсутствовала возможность спрятать голову в песок онлайна, стать гуру дигитальных пространств, превратиться в блогера или инфлюенсера. Не было интерактивной стены, за которой, оставаясь в безопасности, можно было разрушать чужие репутации, карьеры, жизни.
Но теперь это есть. И старина Николас изображает именно такое. Архетип 21-го века.
Только в несколько вегетарианской манере. Так как аллюзии с социальными сетями чреваты судебными исками, герой Кейджа сводит с ума во снах. Вернее, общественность сама сходит с ума. Пол, герой Кейджа, не делает вообще ничего. Он снится и пассивно наблюдает. Оставляет посты своего «я» в аккаунтах массового бессознательного.
Человек равнодушный, человек индифферентный, человек, собирающий листья возле бассейна, когда трупы валятся с небес. Пол — антропоморфная пустота, невероятно любимая всеми. Любовь эта не имеет причин. Признание носит иррациональный, сумасшедший характер.
Пола приглашают на интервью, фотографируют, пожимают руки, говорят, что Пол — самый интересный человек на планете. Даже дочери Пола наконец-то хотят, чтобы папа отвез их в школу!
Вступительная речь биолога-эволюциониста о том, как выгодно зебрам сливаться с сородичами в стаде, чтобы не оказаться жертвой хищника, и как выгодно выделяться из толпы для привлечения самочек, приобретает ироничный характер: Пола пытаются убить и Полу хотят отдаться.
Ироничен и следующий шаг — капитализация пустоты, центром которой является Пол.
Так проходит первая половина фильма.
Вторая половина фильма меняет направление, выбирает драматический тон и показывает не только произрастание мыльных пузырей в обществе, но и реакцию на такие пузыри.
Но, по какой-то причине, сочувствия Пол не вызывает. Да, он не стремился нажиться на внезапной популярности, не пользовался возможностями, когда возможности возникали. Но и терять ему, строго говоря, нечего. Цунами восторга и ненависти перекатывается через Пола, поднимают его над повседневностью, сбрасывают в пучину. И оставляют, в конечном итоге, на нулевой отметке. Лекции посредственного профессора меняются на автограф-сессии посредственного литератора.
Да и сам сюжет оказывается типовым сочинением на тему «сам придумал, сам испугался». Характерным для реальности, наполненной надуманными проблемами и абсолютным игнорированием реальных, общечеловеческих трагедий.
Наверное, зрителю забавно наблюдать такие поведенческие горки от массовой эйфории до тотального осуждения.
Наверное, рассуждения о Джо Рогане и муравьедах смешны.
Наверное, культура отмены и экранизация пубертатной истерии, неважно, за знаком плюс или минус, это очень злободневно в двадцать первом веке.
Но разговоры о трезвом уме или жутком похмелье — это две стороны одной медали. У тех, кто не страдает алкоголизмом, таких разговоров просто нет, потому что уровень промилле здоровых людей не интересует.
Интеллектуальная энергия, пассионарность целого поколения сегодня занята вопросами, не значащими абсолютно ничего. Истинная жизнь и проблемы глобального мира, экономики, экологии, гуманитарные катастрофы, все это проходит мимо. Все то скверное, что следовало бы изменить в реальности, остается неизменным, спрятанным за ширмами надуманных драм.
Вот и этот фильм — такая же надуманная драма.
Картина, не лишенная легкого безумия, иронии и недоумения, качеств, характерных для творчества Кейджа.